Конспект круглого стола "Джен и слэш"

На диктофон у меня записалось только самое начало( Если кто-то еще записывал, пожалуйста, поделитесь файлом.

       Так как круглый стол проходил на Слэшконе, я как ведущая семинара, решила пропустить обсуждение того, что же такое «слэш», - и перейти сразу к понятию «джен».

       В качестве тезиса для первого раунда обсуждений я предложила два известных мне определения «джена». Первое: однополые отношения могут в фанатском произведении быть или отсутствовать, главное, что бы фокус повествования был не на них. Второе отталкивается от довольно специфического (и на мой оптимистический взгляд, устаревшего) определения слэша как произведения, которые содержат отсутствующие в каноне однополые отношения и квирность персонажей. В таком случае, дженом будут считаться произведения, в которых упоминаются уже имеющиеся в каноне квирные отношения или персонажи.

читать дальше       Первым же комментарием из аудитории мне обратили внимание на неосторожное использование слова «жанр» применительно к джену или слэшу, и в дальнейшем мы договорились использовать понятие «формат» как собирательное.

       Далее мы пытались разобраться, что же считать исходным понятием для описания всего многообразия фиков: то ли считать слэш, фэмслэш, гет подвидами джена, то ли считать, что джен – это то, что остается, если вычесть из всего многообразия вышеперечисленное. Не могу сказать, что по этому вопросу мы пришли к какому-то окончательному решению, но зато в процессе мы обсудили раздел «предупреждений» или «комментариев автора».

       Многие сказали, что пометка «джен» в произведениях по канону без квир-элементов однозначно скажет им как читателям, что квир-отношений здесь нет даже фоном. И так как слово «слэш» в шапке служит не предупреждением (для слэшеров), а неким тегом, то предпочтительнее было бы видеть «слэш», скажем в предупреждениях или комментариях, а определение формата произведения в целом оставить на усмотрение автора.

       Также возникло обсуждение того, что рейтинг G уже подразумевает то, что романтические или сексуальные отношения являются не более, чем фоном. Поэтому, получается, иногда низкий рейтинг и формат произведения сливаются в единое понятие. Встает вопрос, как разграничивать произведения, имеющими более высокий рейтинг из-за изображения жестокости или, допустим, мата.

       Обсуждение исходного канона подтвердило мою мысль о том, что его характеристики практически не влияют на то, как определяются джен и слэш в конкретной фэндоме.

       А вот вопрос ожиданий читателей и разницы в определениях при чтении и создании произведений оказался нетривиальным. В ходе обсуждения я рассказала о небольшой мета-заметке из англоязычного фэндома под названием «Почему порно – главное в фэндоме и одновременно не имеет никакого значения для фэндома». В ней приводилась такая аналогия. Вспомните, сколько раз вы за время учебы собирались пойти на какой-нибудь дополнительный семинар или кинопросмотр и просто не могли себя заставить куда-то идти после занятий. А теперь вспомните, как часто вы находили в себе силы пойти на такой же семинар/кинопросмотр, когда там вам обещали бесплатную пиццу. На вкус она могла быть просто ужасной, и само событие ниже среднего – но, ребята, бесплатная пицца! А дареному коню в зубы не смотрят, как говорится. Для фэндома секс и романтические отношения именно такая «бесплатная пицца».

       Стоит сказать, что мне несколько раз возражали, говоря, что романтическо-сексуальные отношения – это как раз то, зачем приходят в фэндом, недостаток чего в каноне восполняют. Я понимаю эту позицию и разделяю ее в случаях некоторых фэндомов, но не могу ее принять как всеобъемлющую. Скорее, как частный случай.

       Так же я рассказала, что моя «граница чувствительности» к «отношениям» в каноне в последние годы значительно снизилась. Например, кадры боевиков, где главный герой обнимает девушку, а потом уходит к танкам и взрывам, я воспринимаю как «не пришей кобыле хвост» («Зачем же вы классный боевик портите?!.»), а многие каноны в жанре приключений (или любом другом) воспринимаю как «разнузданный гет». (Например, «Дозоры» Лукьяненко: ни дать ни взять ¬– семейная сага Городецкого.) Я понимаю, что такое восприятие встречается редко, однако, мне очень хочется, чтобы социо-культурные нормы, лежащие в основе нашего восприятия, чаще артикулировались и не принимались как нечто само собой разумеющееся.

       Тема «вклинивания» отношений в повествования вызвала отклик участников круглого стола как в качестве писателей, так и в качестве читателей. Например, говорилось о том, что объемное произведение пишется очень долго, что часто вызывает «мозаичность» повествования и локализованность, неравномерность развития романтическо-сексуальной линии. Порой такая «мозаичность» говорит о некачественности проработки фика, неопытности автора или его неуверенности в способности привлечь внимание к своему произведению чем-то еще. Сюда же мы отнесли существующий перекос в фэндомном восприятии, когда высокий рейтинг говорит больше о заявке автора на высокую оценку, чем о содержании произведения. (Грубо говоря, фик с NC-17 – это крутой фик, а вот автор PG-13 или R просто «не дотянул» до «эталона».) Так же мы поговорили о том, что желание автора добавить как можно больше «бесплатной пиццы» часто, скорее, отталкивает и многим из нас было бы приятнее читать произведения с низким, но органично прописанным рейтингом.

       Далее я вернула обсуждение в социо-культурное русло и предложила участникам мысленный эксперимент. В нем автор уверен в своих силах, совершенно точно знает, что может привлечь читателей не только и не столько романтическо-сексуальными сюжетными линиями, прорабатывает свои произведения очень серьезно. И автором этим является Йен Флэмминг, создатель романов о Джеймсе Бонде. Я предложила пофантазировать и представиться, что вместо женщин Бонд заводил бы отношения с мужчинами, и ответить на вопрос, считали бы участники такое произведения дженом или слэшем.

       Признаюсь честно, мне не очень получилось донести свой посыл до участников, но те, кто всё-таки дал ответ на мой вопрос, сказали, что замена женщин на мужчин не повлияла бы на восприятие произведения как принадлежащее тому или иному формату.

       Возможно, сыграло роль специфика предложенного мною примера или специфика аудитории. Дело в том, что женщины в романах о Бонде, как правило, выступают не как субъекты, а как объекты, механизмы сюжета, которые можно заменить на равноценные: в завязке сюжета они либо оттеняют какие-то качества главного героя, либо служат импульсов для развития действия. В финале же они выступают в качестве награды за проявленную «мужественность». Из аудитории мне верно заметили, что такие взаимодействия нельзя назвать «отношениями». Как феминистка, я разделяю это мнение, но уверена, что у человека, так сказать, не ангажированного, у среднестатистических женщины и мужчины не возникло бы подобного препятствия для данного мысленного эксперимента.

       По итогам дискуссии мы собрали пять различных факторов, влияющих на проведение границы между дженом и слэшем, и проголосовали. Меня интересовала не «объективные» законы, а личное мнение каждого из участниц и участников. Вот что получилось.
       В тройку, набравшую наибольшее число голосов, вошел самый очевидный вариант: «На проведение границы влияет, направленно ли основное внимание автора на отношения или на что-то еще». Важным мы посчитали «Социальный контекст автора и читателя». И также то «Двигают ли отношения сюжет или нет». Причем в последнем случае учитывалось влияние в любом направлении (двигают сюжет – значит, слэш; двигают сюжет, органично с ним связаны – значит, джен).

       Другие два варианта набрали практически незначительное число голосов. Ими стали «Рейтинг» и «Канон».